Единственная дочь - Страница 32

К оглавлению

32

– Эй, лузеры, вы зачем вырядились в купальные плавки дома? – спросила она.

– Бек! – одернула ее мама.

– Да они знают, что я шучу, верно ведь?

Но мальчики ничего не ответили; просто уставились на Бек. Два одинаковых непроницаемых лица. Тогда она вспомнила. Она собиралась сходить с ними в бассейн.

– Ты сказала, мы проведем целый день вместе, а сама даже не ночевала дома! – выкрикнул Пол.

Больше они ничего не сказали, просто смотрели на нее с ненавистью. От этого Бек чуть не расплакалась. Она не могла поверить, что забыла. Братья прождали все утро, наготове, постепенно осознавая, что ничего не получится.

– О нет, мне очень жаль.

– Сходишь с ними в другой день. Ведь так? – Теплота исчезла из маминого голоса.

– Да. Я обещаю.

– Хорошо. А теперь давай-ка взглянем на твою голову.

Бек позволила отвести себя в ванную комнату. Ее мама включила инфракрасную лампу и внимательно осмотрела ее затылок. Потом намочила ватную палочку и начала осторожно прикладывать к коже – Бек морщилась и вздрагивала от каждого прикосновения.

– Ты права – рана кровит. Но ничего страшного, это просто порез. Видимо, ты на что-то упала.

– Я не знаю, упала ли я. А что, если меня кто-то ударил?

– Не глупи.

Бек мечтала, чтобы мама выключила инфракрасную лампу, от которой у Бек начало пульсировать в голове. Мама внимательно посмотрела на нее в зеркало.

– У тебя ведь не кружится голова?

– Нет, – солгала Бек.

– А туман в глазах есть?

– Я в порядке, – ответила Бек, на самом деле сейчас ей больше всего хотелось лечь на холодные кафельные плиты. Ее отражение в зеркале напротив начало раскачиваться.

– Хорошо, – сказала мама. – Ты неважно выглядишь. Я подумала, вдруг это сотрясение мозга. Скажи мне, если тебя затошнит или что-нибудь еще, хорошо? Сотрясение может быть очень опасно.

– Это просто жара.

– Может, приляжешь ненадолго?

– Спасибо, мам. – И, не успев осознать свои действия, она уже крепко обнимала маму.

Бек очень хотела рассказать маме все, что ее беспокоило, но она знала, что не может. Мама быстро стиснула ее в объятиях и вышла из ванной. Она не очень любила обниматься. Всегда казалось, что ей неловко. Бек поближе рассмотрела свое лицо в зеркале. Под инфракрасной лампой ее зрачки казались разного размера. Странно.

Бек ужасно устала, головокружение и слабость только усилились. Ей нужно было срочно лечь в постель, но сначала она постучала в соседнюю с ее спальней комнату.

– Можно войти?

– Уходи! Девчонкам сюда нельзя!

– Особенно таким дурам, как ты!

Бек открыла дверь.

– Если мама услышит, что вы говорите это слово, у вас будут большие неприятности.

– Ты все равно дура, – настаивал Пол. Они распластались по полу, всем своим видом показывая, что никто в этом мире их не понимает, и Бек с трудом сдержала улыбку.

– Знаю. Я самая большая дура на земле.

– Самая большая дура во всей галактике, – пробормотал Эндрю, но уголки его губ подергивались.

Бек села на пол между мальчиками.

– Я знаю, вам реально скучно. Это должно быть дерьмово.

Они ничего не ответили.

– Если простите меня, я скажу, куда собираюсь вас взять, чтобы загладить свою вину.

Они переглянулись, пытаясь решить, насколько стоящее ее предложение, и Бек вспомнила, какой одинокой чувствовала себя раньше. У них на двоих был свой маленький мир, в котором ей не было места, только если на задворках. Мама рассказывала, что близнецы заговорили на год позже, чем обычные дети. Как будто у них был собственный способ общения друг с другом, и ни в каком другом они не нуждались.

– О’кей, – наконец сказал Пол.

– Как насчет… Биг-Сплеш?! – воскликнула она.

Биг-Сплеш – огромный аквапарк в Маккуори. Даже Бек там нравилось. Запах хлорки и солнцезащитного крема, беспрерывный детский визг – от радости и ужаса, – поедание соленых горячих чипсов с томатным соусом целый день. Это было чудесно.

– Ну, сами решайте, прощать меня или нет, – сказала она, направляясь к двери.

– Мы прощаем тебя! – завопил Пол.

– Так и думала. Поедем туда во вторник. Не забудьте! – ответила она, быстро закрывая за собой дверь, прежде чем они успели чем-нибудь в нее запустить.

Улыбаясь, Бек легла в постель. Солнце еще светило вовсю, но ей было все равно. Она чувствовала головокружение и невыносимую усталость. Опустив жалюзи и скользнув под простыню, Бек вспомнила, что, прежде чем засыпать, нужно еще кое с кем поговорить. Она набрала номер Лиззи и сунула телефон между щекой и подушкой. Потом закрыла глаза, чтобы как-то сдержать подкатывающую тошноту.

– Привет, психопатка, – ответила Лиззи.

– Привет, сучка, – сказала Бек.

И обе рассмеялись.

– Извини, – продолжила она после паузы. – Я не знаю, что со мной было. Наверное, тепловой удар или типа того.

– Не извиняйся, я просто рада, что ты в порядке, – оборвала ее Лиззи. – Я беспокоилась о тебе. Мы все беспокоились. Мой отец даже пошел искать тебя, когда ты вдруг выскочила от нас.

– Мне так стыдно! – ужаснулась Бек. От мысли, что отец Лиззи ездил по округе в поисках ее, Бек стало не по себе. И она решила не рассказывать подруге, что с ней произошло.

– Не переживай из-за этого. Главное, с тобой все в порядке.

– Да, в порядке.

9
2014 год

Кто-то стучит в дверь моей спальни.

– Что? – кричу я.

– Нам пора идти. У нас прием в десять. Больница. Я снова забыла. Смотрю на телефон.

Уже половина десятого.

– Вот дерьмо! Почему ты мне раньше не сказала? – раздраженно кричу я. За дверью тишина.

32