Единственная дочь - Страница 39

К оглавлению

39

– Не носи его. – Лиз серьезно посмотрела на нее. – Даже если это ее обижает. Никогда не надевай его.

– Да я лучше умру. – Бек села перед зеркалом и начала наносить новый слой макияжа прямо поверх старого.

– Наверное, я надену это, – сказала Лиззи, держа перед собой черную кожаную юбку. – Буду выглядеть, как домина!

– А я так ни разу и не решилась надеть.

– Почему? Она такая вызывающая, я просто влюбилась в нее! – рассмеялась Лиззи, откладывая ее обратно в ящик.

Бек снова повернулась к зеркалу, чтобы сосредоточиться на макияже. Сегодня вечером она должна выглядеть потрясающе. Тут зажужжал ее сотовый. Это Люк прислал адрес друга, приписав в конце сообщения маленький х. Обозначающий поцелуй. Бек видела в зеркале, как ее лицо расплылось в глупой улыбке.

– Это в районе кампуса Дикин.

– Пешком пойдем?

– He-а, я хочу надеть каблуки. Попрошу маму подвезти нас.

Подводка идеально повторяла изгиб века, тушь удлиняла ресницы, не оставляя никаких комков. Ее левый глаз выглядел безупречно. Она закрыла ладонью правую сторону лица, потом левую, убеждаясь, насколько лучше выглядит с макияжем. В комнате было непривычно тихо. Это Лиззи. Бек настолько привыкла к ее постоянной болтовне, что от тишины ей стало не по себе. Лиззи со странным выражением уставилась на шкаф.

– Что случилось?

– Можешь попросить твоего отца отвезти нас?

– Почему?

– Не знаю. С твоей мамой я иногда чувствую себя странно.

– Это как?

– Не знаю.

Она посмотрела Лиззи в лицо, пытаясь найти ответ. Ответа не было.

– Хорошо, я спрошу у отца. Он мне должен.

Она подскочила и побежала вниз по ступеням. Ее родители сидели на диване и смотрели новости.

– Папа, ты сможешь отвезти нас с Лиззи в Дикин? Родители переглянулись, в свете телевизионного экрана они напоминали пришельцев. С красными и уставшими глазами. В комнате царили холодность и отчужденность, словно Бек прервала какой-то безмолвный спор.

– Хорошо, милая, – ответил он, и они снова повернулись к новостям.

Позже, когда в гробовом молчании они медленно вырулили на соседнюю улочку, Бек пожалела, что не попросила маму подвезти. Ей хотелось наклониться и надеть туфли на каблуках, но она чувствовала, что ее начинает укачивать. Отец был словно в полудреме. Со стеклянным взглядом, он странно горбился над рулем. Звук поворотника, который он включил перед выездом на главную дорогу, отдавался в салоне как сердцебиение.

Как только он съехал с Аделаида-авеню, Лиззи воскликнула:

– Отсюда мы сами дойдем.

– Понял – родителям нельзя? – спросил он, останавливаясь у обочины.

– Спасибо, что подвез нас! – Бек отодвинулась в сторону, чтобы Лиззи могла выйти с ее стороны.

– Да, спасибо, мистер Винтер! – Лиззи захлопнула дверцу машины, и он неуверенно выехал на дорогу, как ребенок, который учится ходить.

– Вау, твой отец вообще водить не умеет! – заявила Лиззи. – Думаю, даже у меня получится лучше.

– Я знаю. Меня тошнит. – Бек схватилась за лоб, чувствуя приступ тошноты.

– Ванильная водка, похоже, не помогла, – усмехнулась Лиззи. – Давай, пойдем. Отсюда всего десять минут.

– О черт, – воскликнула Бек, глядя себе на ноги. – Я оставила туфли в машине!

– О, нет. Позвонить ему?

– Не. В жопу их. Я все равно не могу в них ходить.

Они засмеялись и зашагали на вечеринку. Улицы были пустынны, хотя часы показывали только половину десятого. Вскоре до них донеслось буханье музыки, разрывающее тишину вокруг. Подойдя ближе, они увидели скопище людей, стоящих перед одним из домов.

Протиснувшись сквозь толпу, они прошли вниз через боковую дверь, к долбящим басам. В саду было полным-полно людей. Кто-то танцевал, кто-то сидел на крыльце и болтал; парочки обнимались в тени у забора. Деревья были украшены электрическими гирляндами, напоминавшими крошечные голубые звезды. Бек разглядела в толпе Люка; он заметил их в тот же самый момент. Люк направился к ним, в его глазах отражались все эти крохотные голубые огоньки. Бек охватило блаженство.

11
2014 год

Мне на сотовый звонят с какого-то неизвестного номера.

– Алло?

– Привет, как ты? – Мужской голос.

– Кто это? – спрашиваю я, с облегчением улыбаясь. Я сижу в доме уже несколько часов, и мне становится страшно.

– О, извини. Это я. Черт, то есть Джек.

– Я знаю, что это ты, тупица, – говорю я, и он смеется. Я слышу звук подъехавшей машины и выглядываю в окно. К счастью, это мама, а не Андополис.

– Так, э-э, как у тебя дела?

– У меня все хорошо. Не хочешь сходить куда-нибудь вместе? А то я здесь прямо как взаперти.

– О, конечно. Когда?

– Может, прямо сейчас? – спрашиваю я, когда мама входит в комнату, кладет пакет на край моей кровати и тут же быстро выходит.

– Сейчас? О’кей, конечно.

– Заедешь за мной?

– Не переживай. Я уже в пути.

– Отлично, – говорю я и вешаю трубку.

Я улыбаюсь: а день-то налаживается. Пакет с новой одеждой лежит в изножье кровати, прямо как подарки от Санта-Клауса. Я не могу удержаться и заглядываю в него. Запах новых тканей – каждая вещь аккуратно завернута в папиросную бумагу – опьяняет. Мне всегда в нем что-то нравилось, даже слишком. Я помню, как моя мачеха нашла пакеты у меня под кроватью. Упаковку и обувные коробки из самых дорогих бутиков в Перте. Она решила, что у меня есть тайный богатый бойфренд, и я видела, что она счастлива. Она улыбалась мне, положив руку на свой беременный живот, радуясь тому, что я могу съехать к тому времени, как родится ее малыш.

39